|
Сквозь строки дневника. Часть 710 июня 1994 г. Вот и лето. Опять без отпуска, выходных, отдыха. Жизнь не позволяет… Борюсь за спасение «Руси». Полагаюсь на Бога, как всегда полагался. А еще на совесть и здравый смысл. Кажется, эти две вещи стали сейчас невероятной редкостью. В производстве три книги, точней даже четыре: «Ярославский альманах», о Мусине-Пушкине, Бобин, Потапова. И еще совместное издание «Русская усадьба». Михалыч (Якушев) получил первую премию. Радостно. Вот бы обмыли с ним сейчас. Большой и удивительный был человек. Жаль, весь не воплотился в творчество. Не дали. Но весь воплотился в жизнь… Гнусное время продолжается. Время развала России, всеобщего разврата и беспросветности. Но это еще не край. Думаю, что будет хуже. Одна надежда – на многотерпение народа и появление светлого правителя, индивидуального или коллективного. Пока его не вижу. 22 июня 1994 г. Траурный день. А какой траур, по чему, по тем жертвам или по нашей памяти, нашей святыне? Трудно сказать. Сплошная ложь и необязательность. Неужто это – качества русского народа. Нет никаких обязательств, никаких моральных рамок. Русские люди – дети в мире бизнеса, в рыночной стихии. Как могли отцы отдать своих детей в руки насильников, торгашей, проходимцев, на поругание, а, может, погибель. Какие же это родители? Сколько лет формировал душу в добре и совестливости, размягчал ее. Что теперь с нею делать? Завтра еду в Ростов принимать и.о.- редакторство. Интерес к работе есть. Посмотрим, что будет. В издательстве тоже наметились кое-какие сдвиги. Дел невпроворот, но все надо успеть… Хочется в Москву, друзей повидать, стихи почитать. 9 июля 1994 г. Был очередной Некрасовский праздник. Он еще больше показал, что весь мир погряз в хаосе, грязи, разврате… Журнал принял, но – масса проблем. Нет денег, почти нет коллектива, вокруг дураки, ничего не видящие, кроме своих амбиций. А на Некрасовском были С. Куняев, Ст. Золотцев, В. Догадаев,Ф. Чуев, наши И. Баринова… Л.Новикова… В.Пономаренко – завзятый демократ. Бородкин управлял. И бегал с остекленевшими глазами Ю. Иванов из департамента культуры. Вот и всё. 17 июля 1994 г. А не от Есенина ли Высоцкий? …Был на встрече Солженицына в Ярославле. Это комедия и не более того. Вся глупость нашего народа проявляется в такие моменты. Что может сделать этот старик? Поднять Россию? Увы…Это уже не его удел. Но как у нас любят кумиров, на этом и ломались постоянно. Верим не в себя, а в какого-то бородатого дядю. 7 августа 1994 г. И Высоцкий, и Тальков, и Цой – это, конечно же, не просто певцы, а выразители эпохи, времени – разных его сторон. 17 августа 1994 г. Прошел Мусин-Пушкинский праздник. И что? А ничего. Болтовня, обещания. Утопия. А смысл – в работе и любви. 2 сентября 1994 г. Поэзия живет тогда: 1. Когда существует неравнодушие к судьбе человека; 2. Когда есть душа и внимание к ней (сейчас этого нет). Поэзия – это судьба, когда твое личное перерастает в общественное, мировое. Поэзия уйдет только тогда, когда умрет душа в человеке. Это невозможно. Если рядом что-то волнует, то ты – живой. 3 сентября 1994 г. Прежнее напряжение. Был в Москве. Видел Юшина (теперь зам. редактора «Молодой гвардии»), Фирса, все такого же. Посидели у него, клюнули. Жизнь идет, но не слишком веселая. Вовка у Фирса талантлив. Дозвонился до Игоря Жеглова, Валерки Латынина – нет. 8 октября 1994 г. Жизнь тяжелая, рабочая: журнал, помощник депутата, издательство, школа (тоже совсем не смог бросить, как всегда люблю доходить до результата)… Народ в стране живет все хуже и хуже, но живет, богата Россия и изворотлива. Был в Константинове, Москве (у Фирса и Валерки). Но на день вперед заглянуть невозможно. Пишется, естественно, хуже и меньше. Жаль. 24 октября 1994 г. Побывал в Москве. В гостиницу Россия приехал с утра. Тараканы, развал, скука. Потом – Дума: суета, лень, безысходность. Но есть здравый смысл. Комитет по печати полон строгого режима. Ночевал у В. Латынина. Он все ищет опору в своем казачестве… утомлен тяготами жизни. И, главное, что ему уже не до стихов. Даже почитать не попросил… Лучше был следующий день с Ю. Кублановским. Ходили в «Новый мир», «Очаг», пили вино, водку. День был солнечный, встретили на улице актрису Елену Кореневу. Юра хорош простотой и естественностью. Встретил в «Очаге» В. Кирюшина. Интересно. Все былые товарищи при деле. Издают и издаются. 7 ноября 1994 г. Октябрьская. Уныние и мрак. Коммунисты еще празднуют. А у меня только батька пьет… 21 ноября 1994 г. Тяжесть жизни невероятная. В больнице отец. Болею сам. Работы по горло. И нет просвета. Умер Мосягин – владелец «Рыбинска-40»… Прошел вечер поэзии, и великолепно с точки зрения праздника. Страна рушится, а поэзия жива. Но в нашей молодости все было интересней и значительней. 25 ноября 1994 г. «Трудно войти богатому в царство Божье». Так ли это? И главное ли грехопадение богатство? Но быть богатому за счет других – несомненный грех. Дети слишком часто бывают тиранами. Причина этого неразвитость души. Нашему народу, как видно, нужен поводырь. Он слеп и неразвит физически и душевно. И до развития далеко. Но где этот поводырь, равный Христу? 27 ноября 1994 г. Один из сложнейших вопросов литературы – вопрос идеала. Что писать? То, что есть, или то, что должно быть, к чему надо стремиться? Странно мое возвращение в Ростов, к месту… любви. Но Ростов без нее холоден и пуст. В одной больнице лежат Б. Черных и В. Замыслов, два редактора… Второй день звонит Женя Кузнецов – всё хочет издать книгу, нашел спонсора с 15 миллионами. Как велика жажда выхода к читателю у настоящих писателей. 11 декабря 1994 г. Все кричат: без культуры, без книги, без театра, музыки – погибнем. Давайте развивать, давайте деньги. А денег нет… Больному человеку не до песен, не до книг, ему надо сначала выжить, и вот на лечение болезни и надо направить силы. А культура не умрет, если жив народ. 20 декабря 1994 г. То, что творится сейчас невероятно и страшно. Мы на грани гражданской войны в России. Я бы сделал так: кто начнет войну, пусть первыми пошлет на нее своих детей и идет сам, тогда мировых катастроф будет значительно меньше. 31 декабря 1994 г. Год ужасно противоречивый. Удачный – в моих делах и неудачный – в моей личной жизни. Умерли мать и отец. Отца только что похоронили. Следующие мы – сказал Толя Грешневиков. Отстрадал батька в последние дни за всю жизнь. Грех – вещь страшная. Не спасает страна своих героев, точней ее властители не спасают. И нет им прощения… 16 февраля 1995 г. Жизнь настолько напряженная, что и подумать жутко. Прихожу, не чувствуя ног под собой. Но дела идут, книги издаются, журнал выходит и это радует, это придает силы и уверенности. Есть и люди, которые, как эталон перед глазами: и Л.М. Марасинова, и, конечно, Толя Грешневиков. А стихи пишу в поездах, и пишется, слава богу. Дома все нормально, Андрюха растет. Вспомнилась смерть отца и его нелегкая жизнь. Она отличалась от жизни матери, которая свято прожила и тихо умерла, борясь за жизнь до последней минуты. Какие разные судьбы! Выступает президент. Напоминает доклад на съезде КПСС. 7 марта 1995 г. Поездил по городам и весям. Побывал во Владимире, в Москве. В стране всё страшнее. Убили Влада Листьева 1-го марта. Как раз я был в Москве. Жить тяжело от какой-то бессмысленности. 4 апреля 1995 г. Умирают, умирают, умирают люди…И физически, и нравственно. Моя сверхзадача – сохраниться и в том, и в этом виде. 16 апреля 1995 г. Жизнь не радует. Народ пьет и торгует. Был в Москве у Грешневикова. Работает… хорошо. Журнал дышит, но коллектив, увы… А дел все прибавляется. Убивают и внутренние склоки, приходится их разрешать… Весна приближается стремительно, точней уже наступила. Солнце, тепло. А настроение не очень. 6 мая 1995 г. Кругом тупые рыла. Бывают отдушины. Приезжал зав. отделом уже публицистики «Нового мира» Юра Кублановский. Посидели, потрепались, выпили по 150. Книжку новую мне подарил. Живу так, что спина трещит и мозги перегреваются, а никому до этого нет дела… Страна деградирует на глазах. Вера во спасение, конечно, есть, но когда оно придет? Может, с генералом Лебедем, может, с Зюгановым, и каково оно будет? 13 мая 1995 г. Был в Москве, в Думе и Комитете по печати. Все гнусно и печально. И Комитет, и Москва в целом. Мертвая женщина в садике на асфальте, как уже нечто обыденное, пиво с Витей Левченко, коньяк с предпринимателями в поезде и разговоры, разговоры о нашей хреновой жизни… Совесть – вот что дано Богом, а кому-то не дано. Это – сдерживающий фактор, переступить, который не можешь. Освежить строку может эпитет, придать ей особое звучание, когда она выглядит убого. 21 мая 1995 г. Бог наказывает за все мгновенно… Рынок, словно ад. Вошел туда и выскочил, как из огня. А сколько нелепых искушений. Надо быть стойким, чтобы жить по-человечески. 31 мая 1995 г. Как проклятье, на нашу страну бесконечные катастрофы, жертвы, разрушения... 2 июня 1995 г. Зной стоит жуткий. В стране война, и в Сербии война. Кругом кровь, несчастья, горе… Делаю с А. Дынкиным книгу о двигателестроении. Читая эти страницы, понимаешь, что мы потеряли или что у нас украли. А народ все пьет и пьет. 18 июня 1995 г. Страшные события в Буденовске подтвердили в очередной раз бездарность нашего руководства. Думаю, что отставка – самое лучшее, что им предстоит… Невозможно жить в такой стране, где человеческая жизнь уже ничего не значит. 25 июня 1995 г. Взрыв в Думе. Возня в правительстве. Испуг… Был в Москве. Уныло, убого: жулики, нищие, скоты… Трагические события в Буденовске не слишком тронули столицу. Чужая беда, очевидно. До сердец не доходит. 30 июля 1995 г. Меньше двух недель до Санькиной свадьбы. Много суеты. Дела идут с таким трудом, что не знаю, как выкручиваться… Поэзия ушла в себя, нет выхода на читателя. Он закрыт стеной повседневных забот. Глухой стеной. 22 августа 1995 г. Женили Саньку. Отгуляли хорошо, но на душе тревожно. Как будут жить, на что? Дела в городе ужасны. Продают «Рыбинские моторы». Настроение скверное, но более-менее боевое. Стихи пишу урывками. 1 сентября 1995 г. Первое сентября. Год назад я горел школой. Теперь совершенно равнодушен к ней. В стране, где у власти преступники и воры, образование ничего не решает. Через год-два, если все так пойдет, страна будет полностью во власти мафии и на Кремле можно будет вешать табличку «Мафия»… 13 октября 1995 г. Ряд тяжелейших моментов, с каждым открываются глаза. Постоянно дергаешь себя – не согрешить бы – и впадаешь в грех. Россия в огне, Россия в отчаянии, Россия накануне каких-то перемен, хочется верить, что добрых, но верится с трудом... Нищие, бомжи, полуголодные, раздавленные. Но страна живет еще. Стихи пишу в поездах. С журналом одни тяготы. Начинается предвыборная кампания. Думаю, что победим. 22 октября 1995 г. То время убивало Бога вне нас, что, собственно, невозможно. Это время убивает Бога в нас, что возможно и страшно. Выступает учительница, говорит, что школа вошла в противоречие с семьей: в школе воспитывают духовность, а в семье жестокость и предприимчивость любой ценой. Это не школа и семья вошли в противоречие, а школа и государство. Ситуация невероятная и почти неразрешимая. Школа учит трезвости, государство спаивает, школа учит доброте, государство – жестокости, школа подымает, государство давит. 30 октября 1995 г. Событий много. Поездки по областям. Единодушное признание «Руси» и невозможность выписать журнал из-за низких зарплат читающих людей… Приезд Юры Кублановского, его разочарованность… но в то же время постоянное спокойствие. Трудно жить уже в России. «Болеет» президент. Больны все и всё. Одна природа жива и великолепна этой чудной осенью. Но безысходно болен народ. Будет ли выздоровление? Едва ли при нашей жизни. Стихи еще пишу: в поездах, автобусах, на вокзалах, в метро. Это ли жизнь… русского поэта?.. 5 ноября 1995 г. Приближается очередная Октябрьская. Праздник никакой. 70-летие Советской власти не создало нового человека. Безбожие растлило души. Нынче перевертыши от КПСС развалили, разграбили, растоптали, развратили окончательно Россию... Рога и копыта повсюду… Человечество в тупике. Развилка. Сколько дорог? К Богу – очень труден путь сейчас для России, вся идеология государства антибожественна. К индустриальному светскому обществу – на долгие столетия, да и здесь невозможно без Бога. К дикому капитализму – возможно, но это путь в кабалу и рабство. К диктатуре – очень возможен, только чьей? Сейчас, скорее всего, надо выбирать второе и идти четкими шажками по своей почве. 7 ноября 1995 г. …Миром правят злодеи, они определяют ход истории. То бросают народ в рабство и нищету, то развязывают кровавую бойню, набивая на ней карманы. И революция в этом смысле отнюдь не противоестественный путь развития. Революции совершаются тогда, когда невозможно убрать от власти подонков иным путем. Жаль, что люди революции очень часто тоже подонки. Вчера был Женя Розов. Посидели. Почитал ему стихи. Парень хороший... Черномырдин, Ельцин, Сосковец, Шахрай, Бурбулис, Лифшиц, Сатаров – какие ужасные фамилии, словно дьявол пометил их уже до пришествия к власти. 11 ноября 1995 г. Есенин – поэт единственный, только он смог стать всенародным, оставаясь в пределах литературы, как словесного искусства. Другой феномен – Высоцкий – действовал еще музыкальным наполнением своих стихов. Конец пятой тетради Тетрадь шестая (1996 – 2000) 6 января 1996 г. Почему Бог спасает дураков, а умных не щадит… Литературная жизнь почти умерла, а литература существует. В Рыбинске, к величайшему сожалению, наоборот. Жаль подающих надежды и подавших, не имеющих выхода к читателю, выхода в мир. Война в Чечне – горе матерей и отцов, а остальным так – тема для разговоров. Ну, разве еще – беспокойство допризывников. Религия и коммунизм – это по сути одно и то же. Во втором случае Бог – идеал. И все атрибуты те же: иконы – портреты вождей, демонстрации – крестные ходы, песни – молитвы, горкомы – храмы. Только Бога нет истинного. Едва ли православие уживется с коммунистической идеологией… 1 февраля 1996 г. Вот и февраль. Дело к весне. А народ вымирает. Политики врут, точнее не политики, а те, кто у власти. Вышла книга «Самолет начинается с двигателя». Почти подвиг совершили, такую глыбу выдали. Настроение ужасное. Но делаем ремонт, вот закончить бы, выбросить весь мусор. Ушли из жизни два больших поэта Ю. Левитанский и И. Бродский. Вымирает поэзия или ютится по тупикам. Пишется плохо. Почти нет времени на поэзию. Такого у меня раньше не было. 18 февраля 1996 г. Бесполезно бороться с бездарностью. Она живуча в своем времени. Всё расставит на места будущее. Ненужное, пустое отомрет и уйдет в забытье. Никакие насильственные прививки не помогут. Так было с Надсоном, Д. Бедным… и прочими. Делаем ремонт в квартире. Это единственная возможность как-то отстраниться от внешнего хаоса, хотя бы частично. Обрести порядок в своей скорлупе среди всемирного беспорядка. В стихах я сначала шел от поиска чего-то нового, мало заботясь о языке… Поэзия стала познанием мира, а не его фиксацией. Так остается и сейчас. Прибавилось только понимание, что познание должно быть возвышенно и художественно оформлено. 27 февраля 1996 г. Прошли городские выборы, в очередной раз подтвердившие тупость коммунистов... Думаю, что в июне победит Ельцин... 17 марта 1996 г. Событий масса. Ремонт сделали… Это что-то из сверхвозможного в наше время… Пишется неплохо. Но вот в остальном – тяжко. И с журналом, и с издательством, и с депутатством. Народ страдает. Приближаются президентские выборы. Идет оголтелая пропаганда за Б. Ельцина. Лживая, пустая… Избави боже, от потрясений. 25 марта 1996 г. Живу трудно, возможно, чуть полегче, чем месяц назад. Решил некоторые финансовые вопросы по журналу... Стихи пишутся. Весна наступает. Из двух зол надо выбирать меньшее. Оно, конечно, Зюганов. Да, коммунисты – зло, но не для Бога. Бог недосягаем и неуязвим, а что сотворят на земле, – зависит и от нас. Женя Розов, пожалуй, единственный человек, с которым можно поговорить по душам в Рыбинске. Жаль, что применения себе никак не найдет… Равноправным общество быть не может. Марксизм, коммунизм и прочее – красивая, но утопия… Пытаемся писать песни с А. Марычевым. Желание есть, вот времени мало. Народ живет все так же плохо, и надежда на лучшее невелика. 20 апреля 1996 г. Очевидно, впереди у России новый тоталитаризм или авторитаризм, жесточайший, беспощадный... Для существ низшей стадии общественного развития, к коей относится и наше нынешнее российское общество, невозможна демократия. Она становится вседозволенностью, источником разврата и разложения… Теорией общего сознания я назвал бы учение о создании общности людей нашей степени развития. Создается приемлемая идеология и за счет общей опеки и контроля общество живет. Слежка, сильные органы власти – вот признак такого государства, а также упрощенная степень мышления, создание мифов и стимулов низшего порядка. 21 апреля 1996 г. Спор только тогда хорош, когда он является выявлением истины, а не навязываем своего мышления другому. Уже совершенно убежден, что с демократией мы провалились. Демократическое общество – это общество закона, а не беззакония. Мы пошли совершенно неверным путем: вместо первоначального совершенствования и укрепления законодательства с последующей либерализацией, сделали наоборот: либерализировали всё, а теперь хотим ввести общество в русло закона. А его уже не введешь, иначе, чем диктатурой. 2 мая 1996 г. Журнал «Русь» отмечен на совещании в СП. Приятно и грустно. Явление не нужное никому. Возвращение православия как государственной религии уже невозможно. Это было в условиях неравноправия народов, при русском преимуществе… Жизнь должна быть процессом, а не конечным результатом. Не надо думать о завершении всех дел, это невозможно. Стремление завершить всё и неудовлетворенность от незавершенного могут довести до отчаяния любого человека. Жить, как течь, как светить, как любить. 24 мая 1996 г. Идут предвыборные «скачки». Уверен, что лишь 2 пути могут вывести Россию из кризиса: диктатура или согласие в обществе. Второе – лучше. Если принял условия игры, должен постоянно их придерживаться, Так с детьми: захотел встать с ними вровень, быть другом – соразмерь свои силы и состояние души. 9 июня 1996 г. Самое необходимое для успеха в жизни – умение слушать старших людей. Они уже прожили то время, в котором ты находишься, и понимают его зачастую лучше. Искусство, и в частности поэзия, рождается из действия. Человек должен жить, и тогда увеличится набор деталей и образов, чувств и мыслей, необходимых для творца. 16 июня 1996 г. На выборы президента не пошел… Всё запланировано тщательно. Но будет второй тур. Сейчас сижу, смотрю результаты: Зюганов и Ельцин, Ельцин и Зюганов…Кто? 23 июня 1996 г. Впереди второй тур комедии или трагикомедии под названием «Выборы». Лапша льется с экрана тоннами. Скорей бы закончилось. Пишу песни о Мышкине. 30 июня 1996 г. Страшны люди бездарные, мнящие себя одаренными. Именно они топчут и распинают гениев и талантливых современников. А судьи кто? Величайший вопрос-ответ. Везде, где торжествует несправедливость, посмотри, кто ее вершит? Был в Мышкине. Страшен в своей беспринципности наш народ. Глупость, плебейство и зависть прет из него во все стороны… И только истинный талант лишен страшного чувства зависти к собрату… История гениев – история их распинания с последующим вознесением… после смерти. 13 июля 1996 г. Был в Санкт-Петербурге, Кронштадте – два удивительных дня. Питер жив, прекрасно сохранен. Его, словно Бог бережет. Даже засилие иностранщины какое-то культурное, бережное, в чем-то облагораживающее. Ходил по Невскому, речкам, посидел во дворе дома на Мойке, где жил Пушкин. Поэт гениален во всем, даже в выборе места жительства. Кажется, само небо сходит на этот прямоугольник двора. Словом, все прекрасно, жаль, что город тоже нищенствует. Надо остановить процесс разрушения России. Кажется, только наша земля держит этот мир, является точкой духовной опоры, связи земного с небесным. Первая агрессия раскрепощения – сексуальная. Эта сила самого могучего инстинкта и потому – всеобщее раздевание, показы различных сцен, словесные извращения. Сатира и юмор «с картинками», публикация частушек и другого фольклора с теми же особенностями. Это неизбежно при разрушении табу. Какие хорошие фильмы были, с особой аурой. Вот сегодня «Весна на Заречной улице» – свет и чистота, в отличие от нынешних снимаемых гадостей. Только через религию – путь к постижению жизненной философии. Пример – А.А.Ухтомский. 15 августа 1996 г. Суетное и вечное – рядом. Чего больше, – не знаю. Стихи, журнал, люди вокруг, но столько пустой траты времени на выбивание денег, убеждение кого-то, просто болтовню. Появляются новые товарищи, но остаются старые. Россия развалилась на куски. Все ушли в свое, личное – прокорм, добыча, выживание. Надо время, чтобы всё срослось. Прежняя уже, конечно, не воскреснет. Жаль великую культуру, если ее не сохраним. Пока для этого нет предпосылок, глаза застилает пелена, да и души тоже. 8 сентября 1996 г. До сегодняшнего дня стояла чудная солнечная осень. Теплынь и свет. Сегодня дождь, собирался на кладбище, да, как видно, не судьба. Живу настолько перегружено, что если бы не привычка к этому, не управился бы. Вчера работал с 7 утра до 2 часов ночи с небольшим перерывом. Коммунизм – религия, а его превратили в реальную цель, мол, построим через 10 или 20 лет. На этом все рухнуло. Средство совершенствования земного общества сделали временной вехой. Вот в чем ошибка, а идеалы земные точные, а впрочем, зачем богов подменять идолами. Перемешали всё: коммунизм и общественную собственность, и мораль, и ее отсутствие. Лапша… Уровень культуры нашего города определяется спросом на книгу А.А. Ухтомского «Интуиция совести». Вот и всё… великая мудрость никому не нужна, лишь 20, 30, 40 человекам. Да и те, кто взяли, едва ли прочитали эту книгу до конца. Ведь это – учебник для развития мышления, значит, думать мы не умеем, или не хотим. Рыбинск нынче – большое болото, где много лягушек и почти нет аистов или еще какой-то крупной птицы. Мелкота душевная. Этот город сдавил людей своей промышленной хваткой, возросшей на почве ГУЛАГа и уничтожения деревень. 20 сентября 1996 г. …Москва: Латынин, Левченко, Лиза Апраксина… 1 октября 1996 г. Если общество предложило звериные законы, как можно жить по другим? Это значит – быть непременно съеденным. Живу работой и только работой, без нее бы сошел с ума. Меняются друзья, приходит череда разочарований. Откопал свое дворянство. Рад. Значит, предки хорошо служили престолу. Коммунисты «маразмируют». Среди них столько достойных людей, но вместе все они – посмешище. 12 октября 1996 г. С прискорбием узнал о разорении Уфимской Богородской церкви. За что Бог наказывает церковь, не за содружество ли с дьяволом, сидящим в Кремле. 23 октября 1996 г. У человека несколько составляющих: рассудок, совесть, работоспособность, чувственность и другие. Без некоторых из них он перестает быть человеком. У каждого из нас есть что-то общее и родовое. Первое идет из глубины поколений, второе мы обретаем сами, хорошее и плохое. События в стране разогреваются. Скоро может запахнуть жареным. Забастовки, митинги, голодовки... Убрали Лебедя или сам убрался. Чечня пока затихла. Бездарность власти ужасна. 2 ноября 1996 г. Страшно жить. Вчера приезжал Толя Грешневиков и опять открывал печальные истины народу. А народ, открыв рот, верил и не верил избраннику. 7 ноября 1996 г. Октябрьская. Уже не праздник. Хотят его как-то переименовать, но это невозможно. Или то, что было, хотя и не в виде праздника, или ничего. Какое к черту примирение на крови безвинных. Что нас ждет?.. Хочется прогноза хорошего. Не получается. 21 ноября 1996 г. Затянулась осень – теплая, тихая. Словно природа жалеет людей, отдаляя холод, которого без того полно в душах. В стране демонстрации, голодовки, митинги. Воскрес президент. Что он сможет? Посмотрим. 1 декабря 1996 г. Декабрь, а на улице тепло, как в октябре. Удивительная осень, почки набухли на сирени. К добру ли это? Что за знак, ниспосланный свыше? Понимаю, что человек, в общем-то, звероподобен. Надо все свои силы направить на сохранение в себе человеческого. В этом залог нашего существования, предотвращающий деградацию и исчезновение человека как вида. Игуана, морской дракон, может остановить сердце на 3 минуты. Удивителен мир. 12 декабря 1996 г. Чувство долга никогда не заменит совесть. 18 декабря 1996 г. О том, что Якушев несчастен, я и подумать при его жизни не мог. Он казался мне самым счастливым: озорной, открытый, обаятельный и талантливый. Я и теперь не верю, что он был несчастлив. Жизнь все ухудшается, но работаю плодотворно. Вышел В. Рымашевский и «Молога» №2. Якушевские дни. Думал ли он когда-нибудь об этом? Трудно сказать. Андрей уже числится в армии. 20-го надо везти в Москву. 7 января 1997 г. Светлый праздник Рождества Христова! Вчера был в Ярославле, позавчера в Некоузе. Какие чудные люди в глубинке и какие пустые в области! Под спудом хранятся наши сокровища. Замечательно богат Некоуз. Сколько там великого и не думал раньше. Вот Сухово-Кобылина открывают. Звонил Андрюша и три письма прислал, постигает школу жизни. Как это необходимо, знаю по себе. Вся жизнь – умение терпеть и делать поступки. Всякая власть… должна охранять себя, иначе ее сменит другая. Удивительно сказал Пушкин в письме Вяземскому из Пскова в Петербург: «Я, конечно, презираю Отечество мое с головы до ног – но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство». |
|