ПОСТИГАТЬ НЕПОСТИЖИМОЕ

От автора

   «До тридцати поэтом быть почетно», — заявил один известный сочинитель и продолжал писать стихи до глубокой старости, совершенствуясь и не теряя вдохновения. Главное — не твой возраст, а неотступное стремление еще что-то сказать о мире и о себе как частице этого мира. Сколько раз думал и в сорок, и в пятьдесят, и после, что, может быть, пора перейти на прозу. Но жизнь продолжалась, и желание высказаться на языке словесной музыки оставалось. Увидишь влажное цветение сирени, василек в июльском поле или березку на исходе лета, лежишь на траве в родных лугах, бродишь по берегу солнечной Волги — непременно приходят новые строки. А сколько вокруг прекрасного, попираемого жестоким человеческим равнодушием, — и об этом тоже не можешь молчать. Поэзия не отпускает, ревниво пресекает все попытки перейти на длинную прозаическую строку.

   Очевидно, так я устроен, хоть возраст и диктует свои условия: «Хватит, ты всё, что мог, сказал». Но разве можно сказать всё? Вопрос в другом — как сказать? Уходит былая острота ощущений, легкость воображения, но остаются мысли, от которых не отмахнуться, и большее понимание того, что поэзия — это не простое умение рифмовать, а определенная связь с мирозданием, твой образ жизни и ее постижения.

   На этом пути постоянно открываешь для себя новое, если стремишься открыть. При прочтении каждой книги какого-то великого поэта видишь то, чего не замечал ранее. Возникает желание — не останавливаться, сделать еще шажок. Именно в том и задача — открыть новое, не замеченное другими, или сказать о старом по-своему и как можно яснее и выразительнее, чтобы это стало близким другим. Если читатель понимает тебя и сопереживает, значит, дни и ночи потрачены не зря.

   Возможно, главное озарение еще впереди. Но времени в запасе всё меньше, поэтому уходишь от ненужной суеты, путешествий в экзотические края, поскольку больше и больше красоты открываешь в родных местах. Жизнь всегда интересна, как бы ни была сложна. А если она прошла в служении Слову, в единении с ним, в кругу людей, дорогих тебе и живущих тем же, — тогда и вовсе не о чем жалеть. Разве только о том, чего не успел, недопонял, недооценил...